Размер Цвет Изображения Выйти
1-ая сессия //

Глеб Черепанов о работе в проекте РЕПЕТИЦИИ

«Очень обрадовало то, как тепло принял нашу постановку зал, мы даже не ожидали такого замечательного отклика. У меня, конечно, свой счет и свой анализ – что удалось сделать, а что нет. Так что в моих ощущениях от того, что собственно произошло сегодня, мне еще предстоит разобраться.


Но это моя внутренняя кухня, скажу только, что чувства у меня разные, и естественно, за 7 дней придумать форму, обжить ее, артистам наполнить собой, чтоб она была не только формой, а зажила на сцене, практически невозможно, на это требуется время. Конечно, бывает изредка, когда в лабораториях, в эскизах случается чудо – от драйва, от адреналина, от стресса… но кстати, часто потом это чудо крайне сложно повторить. И часто такие эскизы спектаклями не становятся, и все вспоминают, что вот как было хорошо в тот день, а сейчас уже не то. Почти всегда так происходит, когда эскизы удаются на ура. 

Теперь я думаю, если будет продолжение работы, основная задача наполнить эту форму, которая пока только поверхностная и внешняя, содержанием, в том числе эмоциональным. Выправить ритмы, темпы, додумать и придумать артистам полноценные роли, а не только их внешнюю поверхностную структуру, которую мы так – очертили – за эти 7 дней. Работа предстоит большая, она только началась, собственно ничего сделанного, такого, чтобы успокоиться, нет. Наоборот, повторю, если будет ее продолжение, показ – это повод для большой дальнейшей работы. 

Так что мысли и ощущения у меня рабочие. Я смотрел показ именно с точки зрения того, что еще нужно и предстоит делать, где улучшить, где убрать, добавить, и мыслей у меня много. 

Я с трудом смотрю свои работы в первый раз. Первые прогоны всегда стресс, для всех участников, и для меня особенно. Все начинает собираться, складываться, обнаруживается все, что не клеится, не состыкуется, неустоявшиеся темпо-ритмы просто травмируют… На рождение и оттачивание спектакля нужно время, а эта пьеса требует его особенно. 

Приступая к „Дракону“, я решил, что лучше попытаться поставить его целиком, нежели отрывок или несколько сцен. Некая концепция изначально у меня была, финал был в голове, в работе же, даже семидневной что-то поменялось, что-то артисты предложили, что-то я додумал. Продукт, который мы выдали, возможно и очерчивает окончательный вариант, хотя в театре нет ответов, можно только предполагать, и все может видоизмениться, не полностью, конечно. Но намертво держаться за сегодняшнее мы не будем, ведь можно прийти к чему-то гораздо более интересному. Останется мысль – о чем мы делали спектакль, потому что это – о чем – благодаря финалу, произошло, останется способ существования, а за какие-то сцены или текст мы не станем держаться. 
Дальше суд зрителей. Ведь бывает так, что даже мысль отторгает, ты начинаешь спорить не со спектаклем, а с мыслью, которую он несет. Уже не думаешь про то, как спектакль на тебя воздействовал, как был сделан – плохо ли, хорошо, а начинаешь спорить с мыслью. В нашем же случае, мне кажется, о чем – предельно ясно. 

Работой с артистами я доволен, доволен и тем, что поработал вне сложившегося за последнее время круга своих артистов. Со своими ты говоришь на одном языке, было же, если вспомнить, у больших мастеров – их артисты уже энергетически улавливали и понимали, что режиссеру нужно. У нас ничего подобного и не могло быть, и с моим устоявшимся коллективом вначале было обретение общего языка. Общее впечатление у меня очень хорошее, артисты, как я и сразу говорил, соскучились по работе, по ролям, по своему индивидуальному проявлению, по публике. Они были готовы, были открыты, и мне кажется, период притирки и понимания у нас начался. Продолжится ли – посмотрим. Когда делаешь вместе несколько работ, то возникает чувство – любовь. Вот здесь хотелось бы этого тоже». 

В моем случае очень сближает выпуск. Когда вы целыми днями рождаете что-то, происходит внутреннее проникновение и контакт. У нас была ситуация спринтерская, но впечатление очень хорошее. Я вижу, что у этой труппы, какие бы разные режиссеры сюда не приходили, большие перспективы. Здесь есть совершенно различные артисты на любой вкус, они очень оснащенные, несмотря на паузу в работе, и пластически, и вокально, поют, играют на музыкальных инструментах, они работали с крупнейшим режиссером, а это дает отпечаток на всю жизнь. У меня, повторю, очень хорошие ощущения от работы с ними, дай им Бог, потому что труппа отличная. 

И напоследок скажу, пьеса очень непростая, как и весь Шварц. Если эту непростоту вытащить, тогда она правильно наполнится. Это трудно, есть серьезные подводные камни в отлично сделанной пьесе, которую кажется – просто бери и ставь, так она прекрасно выстроена. Нет, есть очень самодостаточные, опасные для режиссера авторы. 
Так что тут – работать и работать“. 

Беседовала Елена Соловьева