Братья Карамазовы (Скотопригоньевск)

Автор: ФЕДОР ДОСТОЕВСКИЙ

Премьера – 30 сентября 1997 г.

Режиссер – Юрий Любимов

Художник – Владимир Карашевский

Композитор – Владимир Мартынов

Все творчество Достоевского посвящено постижению, как он сам говорил – «разгадыванию» тайны о человеке. Он – величайший гений онтологической поэтики и знаковый автор: имя его и его героев стали нарицательными при упоминании о «загадочной» русской душе, мучительном русском характере, гибельном, ищущем, жестоком и смиренном, обуянном гордыней и приниженном, изломанном. Богоискательство и богоборчество, искушение и истязание, все добро и зло таится в сокровенных глубинах мятущейся человеческой природы.

«Братья Карамазовы» – последний роман Достоевского. Внешне это – история отцеубийства, в которую вовлечены все братья. Есть две женщины – терзающая и жертвенная, прекрасные обе. Еще два полюса – отец и незаконный сын, выродок.

Внутренне это – соединение и столкновение трех сторон необузданного русского характера: беспредельность чувства, безграничность (и опасность) разума, безмерность жажды святости, смирения. Все происходящее – результат неистовых притяжений и отталкиваний героев.

Юрий Петрович Любимов Достоевского любил, а героев его – нет. И особенно «карамазовщину», ему было чуждо богоборчество, все эти «Я не бога не принимаю, я мира, им созданного, мира-то божьего не принимаю…», «… возвращаю билет», крики о вседозволенности. Он этот мир любил. Но не в первый раз он ставит Достоевского. Достоевский – автор молодых. И герои его молоды, и вопросы их мучающие – те, что неизбежно приходят к думающему человеку во время взросления. Любимов этот мир принимал, ставя романы Достоевского, он не хотел мириться с тем, что для многих в нем такие вопросы – даже и не вопросы, все ответы заранее готовы и не вызывают сомнений. Поэтому и выкладывал во время спектакля «Преступление и наказание» школьные сочинения, где подросшие дети писали, что мол – правильно убил, жаль, что попался. Вот этого режиссер не мог принять.

Сценический образ спектакля выстраивается тремя пространствами: центр – стол с доказательствами преступления, его мы видим и в кабаке, за ним же святые отцы поведут философскую беседу. На натянутой линии стола есть все: кровь, вино и русский спор. Второе пространство – суд и зал, захватываемый процессом. Третье – особое, теневое – дождливое, строительно-рубероидное. Люлька, она же клетка для осужденного, ведра, веники, сырость – Скотопригоньевск. В рубероиде светятся дырки – звездное небо.

Концептуальное решение – через суд над Дмитрием Карамазовым. Убил отца, а может и не убил… Разворачиваясь, суд охватывает всю картину предшествующих событий и страстных отношений героев: друг с другом, с собственной душой, с Богом и миром божьим.