На Таганке случилась последняя нежность

Автор: Екатерина Писарева

Режиссер Юлия Ауг поставила бенефисный спектакль о любви

Дощатый помост, коляска на заднем плане, песочница. По обеим сторонам сцены – импровизированные комнаты, условные жилища героев. Справа, поодаль, детская карусель-тарзанка, больше похожая на виселицу – символичная деталь (сценограф - Алексей Лобанов). Как говорят на Таганке, премьерный спектакль «Эльза» – это история любви пожилых Ромео и Джульетты, любви вопреки: общепринятым нормам, логике, возрасту.

Фото предоставлено пресс-службой театра

Премьера на Основной сцене Таганки получилась долгожданная – эскизом «Земля Эльзы» по пьесе молодого драматурга Ярославы Пулинович (ученицы Николая Коляды) проект «Репетиции» открывался еще в начале сезона. Правда, тогда над бенефисным спектаклем на двух таганковских актеров работал иной режиссер – Семен Серзин. Материал взяли в дальнейшую работу, но ожидание затянулось. И, в связи с обстоятельствами, в итоге премьеру выпустил режиссер, тоже участвовавший в «Репетициях», но на сессии обратившийся к другому материалу («Клятвенные девы» Олега Михайлова), Юлия Ауг. Говорить, выиграл ли спектакль от внутренних перестановок в управлении не приходится, но, кажется, женский взгляд на проблему получился еще более острым и болезненным. И даже название спектакля Юлии Ауг более конкретное – «Эльза», по имени главной героини...

Она хороша, обаятельна и чуточку легкомысленна. Вот примеряет туфли, вот надевает большие резиновые сапоги – все не то, не так. Ищет свое – не находит. Так и не скажешь, что в жизни героини горе – и только траурный черный цвет ее одежды выдает с головой. Похоронила мужа и начинает новый этап взросления – пусть и в запоздалые семьдесят шесть. Но возраст в ее случае скорее условность, героиня Любови Селютиной – женщина-девочка. Трогательная, живая, с внутренним светом, исходящим из самого сердца, притягивающим завистливые взгляды. Эльза здесь – знакомый женский образ, эдакая провинциальная Малена, героиня в общем-то трагическая. Несмотря на мнимую легкость, на желание туфелек «на каблучке и с бантиком», на детскость, она – женщина с нелегким прошлым. За плечами – послевоенное детство и юность, горькое прозвище «фашистка», вмешательство НКВД, детдом, брак с нелюбимым… Израненная, но непокоренная, только в 76 лет она получает возможность пожить для себя. Но и это – видимость.

Фото предоставлено пресс-службой театра

Когда Эльза знакомится с новым соседом, Василием Игнатьевичем (Юрий Смирнов), она осторожничает, испытывает. Вот посмотрела на него украдкой, вот меняется походка женщины, внезапно почувствовавшей себя желанной… Выстраданная жизнью любовь возникает решительно и вопреки – и кажется, что еще не поздно, и «счастье так возможно». Надежный и внимательный, готовый выслушать и помочь, Василий Игнатьевич становится надеждой Эльзы на светлое будущее, на последнее счастье и любовь. Их исповедальные рассказы друг другу о прошлом (проникновенно, в микрофон) – трогательное обнажение собственной слабости. Кажется, что в спектакле границы личной судьбы героев раздвигаются до масштабов судьбы поколения, судьбы людей того времени: когда делали «как принято», когда жертвовали всем, ради общепринятых канонов счастья и порядка.

Антагонист героям – общество, представленное яркими актерскими работами персонажей второго плана. Марина Полицеймако ( вдова Таисия Петровна), импульсивная Екатерина Рябушинская (дочь Эльзы - Ольга), взбалмошная Анастасия Захарова (внучка Даша) – задают особый тон и настроение действию.

Фото предоставлено пресс-службой театра

Ностальгическая музыка (композитор Евгения Терехина) погружает зрителя в атмосферу контрастной, пронзительной нежности, зарождающейся между героями. Нежность тут – под прицелом, и когда меняется привычный ракурс «взрослые-дети», все рушится в одночасье. Современность врывается в ностальгическое пространство спектакля яркими маркерами эпохи. Так второй акт открывается обсуждением в модном ток-шоу – семейный скандал выносится на всеобщее порицание. Лиричное чтение стихов Шекспира перемешивается с упоминаниями всуе «Дома-2» и инстаграма, а шутки об украинско-русской фамилии и политических конфликтах вызывают грустную улыбку. И, кажется, что эти две эпохи наслаиваются друг на друга. Так растворятся и главные герои, не победившие в борьбе за любовь, но достойно сошедшие с арены. Как и во времена шекспировских страстей, справедливость восторжествует где-то после. А пока все меняется, но – неизбежно – повторяется.

Фото предоставлено пресс-службой театра